Закончился 2015 год -- и самое время подводить литературные итоги. Встречаемся в воскресенье в 14.00 в киевской Голосеевской библиотеке. Запланированы несколько тематических лекций/выступлений. Поговорим о том, сколько фантастики издано в Украине за прошлый год, каким он был в сравнении с предыдущими. Поговорим, разумеется, и о международной антологии "Век волков", и о новинках в польской фантастике последних лет. Откроем некоторые издательские планы 2016-го...
На фото ниже -- пара диаграмм, которые ежегодно составляет Олег Силин (ТО "Зоряна фортеця"), чтобы наглядней показать тенденции в украинском книгоиздании.
Продолжаю публиковать отрывки из антологии "Век волков".
---
Сергей Алексеевич Булыга родился в 1953 году в Минске. Закончил Белорусский политехнический институт в 1975 и Высшие сценарные курсы при Госкино СССР в 1981. Публикуется с 1980. Автор десятка историко-приключенческих и фэнтезийных романов, а также около двухсот фантастических рассказов и сказок для взрослых и детей. Публиковался на русском, белорусском, польском и английском языках. Лауреат премии им. Ивана Ефремова за лучший фантастический роман года («Чужая корона» (2004), премия Союза Писателей России).
Упомянутая «Чужая корона» — часть авторского цикла «Крайские хроники». Существует поверье, что в древние времена, когда другие земли уже были созданы Богом, эта земля — мифическое государство Край — была поднята со дна морского бессмертным демиургом Цмоком. Цмок многолик, он может представать в образе дракона (Цмока) или человека и являться одновременно в нескольких местах. Государственное устройство и обычаи, принятые в Крае, отчасти напоминают таковые в Великом княжестве Литовском во времена его расцвета и упадка.
К этому же циклу принадлежит и новый рассказ Сергея Булыги «Степанова хата»...
Сергей Булыга
Степанова хата
Отслужил я поветовым судьёй, по выборам, два срока по пять лет, подошло время к третьему сроку — и тут моя жёнка не выдержала, начала меня точить:
— Да что это за служба у тебя такая чёртова? Пропадаешь по целым неделям! Говоришь, что за злодеями гоняешься, а, может, ты завёл какую где на стороне?! Сколько такое будет продолжаться?!
И что ей на это ответить? Да, к тому же, и я сам уже устал от такой собачьей службы. Поэтому спорить не стал, а собрался и поехал в город, а там пришёл до нашего поветового маршалка, пана Юрека Кострицы, и сказал ему:
— Доброго тебе здоровьичка, пан Юрек. А вот тебе и моя булава. А вот Статут в торбе. А вот и службовая тетрадь, в ней триста восемь прошнурованных листов, тут все расспросные дела за десять лет, а вот и малая судейская печать. На третий срок я не пойду, устал.
И всё, что назвал, на стол выложил. Пан Юрек удивился, говорит:
— Да что ты, пан Василь, что это с тобой вдруг такое, тебя кто обидел?
Я отвечаю:
— Никто меня сроду не обижал, а кто пробовал обидеть, ты же знаешь, что с такими после было. И я служил бы и дальше, да вот только годы у меня уже немалые, захотелось на покой. Так же и домашних дел за эти десять лет скопилось. Пусть теперь вместо меня молодые послужат и себя покажут, а я уже показал.
Пан Юрек нахмурился. Га, ещё бы! При мне он и горя не знал, а теперь нужно искать кого-то. А что делать? Кто меня силой заставит? Не хочу — и не хочу. Тяжко вздохнул пан Юрек, пододвинул до себя мою службовую тетрадь и стал её туда-сюда неспешно перелистывать. А после вдруг спрашивает:
— Так, говоришь, у тебя всё в порядке?
— Как пан Бог свят, — я отвечаю. — Сколько за десять лет дел было заведено, столько было и раскрыто, никто от закона не ушёл, всех покарали.
— Так, — говорит пан Юрек. — Это хорошо. А что Степанова хата?
— Так это дело не моё, — я отвечаю. — Оно мне ещё от пана Максима, от нашего прежнего поветового судьи, перешло, а пану Максиму от пана Савраса, а пану Савраса от пана Микулы… Да и когда я тетрадь принимал, никакого разговору не было, чтобы я Степаново дело расследовал. В последний раз когда там убивали? Ещё до меня! Поэтому какое это мое дело? Не моё!
— Но ты же его принял! — говорит пан Юрек.
— Принял. Но…
— Э! — говорит пан Юрек, не давая мне сказать. — Вот оно что. Ну, ладно. Пусть так оно и будет. Принимаю я у тебя и булаву, и Статут, и тетрадь, и печатку, езжай домой. А я на выборах скажу: та, мол, и так, поважаное панство, должен вас предупредить, что от пана Василя осталось одно дело, которого он наполохался…
— Я не полохался! — я говорю. — А я его не принимал…
А пан Юрек:
— Как не принимал? А вот оно! — и раскрывает тетрадь на первой же странице, и пальцем по строчке проводит.
Я молчу. И думаю: если я туда поеду, то, скорей всего, обратно уже не вернусь. Ну а если не поеду, пан Юрек будет всем рассказывать, как я Степановой хаты наполохался. И что мне тогда будет за жизнь? Никуда после не показаться, никто со мной келихом не чокнется, и даже просто руки не подаст. И потому я, ничего не говоря, беру со стола торбу, беру Статут, беру булаву, беру службовую тетрадь, встаю и говорю:
— Твоя правда, пан Юрек, нужно прежде все дела доследовать, а уже после подавать в отставку.
Пан Юрек вскинулся и говорит:
— Стой! Стой! Куда ты! Давай решим полюбовно: ты сейчас никуда не поедешь, выберем тебя на третий срок, а первую страницу из тетради вырвем!
— Нет, — говорю. — Как сказано, так сказано. Бывай, пан Юрек. Доброго здоровьичка.
И, руки не подавая, вышел. Во дворе сел на Жучка и, никого с собой не взяв — ни пана лавника, ни понятых, ни даже слуг, поехал вначале из города, по Господарскому шляху, на Асоцк, а после по Дырявой Гребле в Степанову пущу — искать там Степанову хату. Я же никогда там раньше не был, а только слышал, что когда-то в давние времена, в самой чащобе тамошней пущи, жил такой полесовщик Степан и знался с самим Цмоком и его помогатыми, да после что-то рассорился с ними — и они его убили. Но убили не совсем до смерти, а так, что он теперь в той хате днём ховается, и так ловко, что никому его не найти (а может, просто спит как мертвый где-нибудь в углу или под печью), а ночью вдруг непонятно откуда выскакивает и убивает всех, кого в хате застанет. И как его ни караулили, как ни сторожили и чем только ни выманивали, но ничего ни у кого не получалось, никто его днём найти не мог. А ночью, повторяю, он всех убивал. Ну и перестали ходить в его хату, может, уже двадцать лет тому назад он там убил кого последнего, а при мне ни разу никого не убивал, вот я и не искал Степана, и дело на него не заводил.
Поскольку предпремьерные продажи антологии "Век волков" уже состоялись на киевском фестивале "ЛиТерра", но в розницу книга попала только в этом месяце, -- что ж, наконец-то расскажу о некоторых авторах и текстах, в неё вошедших. В каждом посте я буду давать небольшую информацию об авторе + фрагмент из текста, вошедшего в "Век волков".
И начнём с того, кто может быть знаком читателям колонки Сергея Легезы. Тексты Томаша Колодзейчака уже выходили на русском, однако из цикла "ПРП" не было пока ни одного.
Ну и добавлю для тех, кто следит за творчеством этого автора: в начале ноября у него в издательстве "Фабрика слов" вышел огроменный 600-страничный сборник с иллюстрациями сразу нескольких художников. Книга приурочена к 30-летию творческой деятельности Томаша и включает себя 12 рассказов.
— - -
Томаш Колодзейчак — польский писатель, издатель, публицист и редактор. Oбучался в Варшавской Политехнике. Дебютировал в 1985 году рассказом «Куколки» («Kukiełki») на страницах «Przeglądu Technicznego». Автор многочисленных рассказов и пяти романов, в том числе — награжденного премией им. Я.Зайделя романа «Цвета штандартов» (1996). Романы его переведены на английский, чешский, литовский, русский языки.
Был редактором ряда журналов и фэнзинов, в частности: «Voyager», «Fenix», «Świat Komiksu», «Magia i Miecz». Работает редактором в издательстве «Egmont Polska», специализирующемся на комиксах и графических романах. Отмечен Министерством культуры Польши званием «Заслуженный деятель Польской Культуры» (2010), а в 2013 за заслуги в развитии культуры и за популяризацию памяти о новейшей истории был награжден медалью «Золотой Крест за Заслуги».
Наиболее амбициозный цикл Колодзейчака — «Последняя Речь Посполитая», в который на данный момент входят романы «Чёрные горизонты» и «Белый редут», а также сборник «Красный туман». Колодзейчак описывает мир будущего, в который вторглись захватчики из чужих миров. Магия, используемая ими и обычными людьми, напрямую связана с культурой, искусством, обычаями и историей отдельных государств, а также — с поп-культурой. В итоге законы мироздания изменились, и теперь квантовая физика имеет не меньшее значение, нежели магия амулетов, а профессия географа является одной из самых опасных на свете.
Томаш КОЛОДЗЕЙЧАК
НЕ ОДОЛЕТЬ ДОЦЕНТА!
ПРОЛОГ
Когда король Польши проезжает по городу, варшавяне не прерывают своих повседневных занятий. Не стоят вдоль улиц, не выкрикивают приветствия, не бросают цветы, не падают на колени. Быстрым варшавским шагом идут они туда, куда намеревались попасть. В ближайших кафешках пьют кофе и заканчивают завтракать (король чаще всего появляется с рассветом). Покупают в киосках утренние газеты. Выводят собак на прогулку – конечно, те, кто, получил от магистрата разрешение их содержать.
Они ведут себя так, следуя приказам короля, Болеслава VI Арр’Рита, и наставлениям епископов. Ибо все знают, что исполнение повседневных обязанностей и поддержание нормальной жизни – наилучшая защита от Черных и их магии. Поэтому нельзя без веской причины нарушать привычный ритм жизни.
Есть, конечно, и исключения. Многочисленные пары, что нанимают комнаты в домах вдоль Королевского тракта, едва только увидят процессию, начинают заниматься сексом. Потому что слухи гласят: королевская аура повышает плодовитость. Эльфы этого не опровергают, а расспрашиваемые журналистами гинекологи лишь усмехаются и что-то бормочут о психике, позитивном настрое и увеличении процентного соотношения концентрации плотности кармы и дхармы в белке.
Надо сказать, что официальное продвижение королевской процессии мешает спать и тем, кто заводить детей не собирается. Обычно процессию предваряет небольшой, но знающий свое дело пожарный духовой оркестр. Ведь ничто так не рассеивает фаговую магию, как несколько добрых тромбонов и брандмейстер с сильными легкими. Еженедельно в столице дежурят по очереди оркестры со всей Польши, полагая это почетной обязанностью и честью. В благодарность за содействие король в день Святого Флориана, покровителя стражников, лично производит назначения на должности – от рядовых пожарников до высших бригадиров.
Конечно, война есть война, страна нуждается в героях, агентах, разведчиках, коммандос. В рыцарях, приносящих клятвы перед битвой. В мстителях, сражающихся с врагом, презрев собственную безопасность. В полевых капелланах, которые готовы вести свою службу на передовой. В санитарках, что выносят раненых из сплетений вражеской магии. В поварах, готовящих гороховый суп, несмотря на обстрел йегерами. В военных корреспондентах, которые, не колеблясь, вскакивают на коней и участвуют в уланских атаках. О, да, все они, славные защитники отечества – а еще и чуть большего фрагмента Европы, – заслуживали уважения и благодарности. Но психическая решимость их, сила характера и уровень мощности нанокадабровых доспехов зависели от других людей. От нормальных, ничем не выделяющихся обывателей – тех, кто спешит на работу, возвращается домой с авоськами, полными утренних покупок, выкуривает на улице первую сигарету, провожает детей в школу. Воевали за них. И они были участниками этой войны, хотя сами и не находились на линии фронта.
Однако порой фронт приходил к ним.
Вот и седьмого сентября две тысячи пятьдесят второго года один из пожарников, тромбонист Валентий Конимирский, взял фальшивую ноту. Звук был настолько резким, аритмическим, мерзким, что несколько коллег Валентия из Добровольной пожарной охраны Длугоцка тоже сбились с ритма. Мелодия моментально нарушилась, а потом – изменилась. Веселые тона «Турецкого марша» Моцарта перешли в раздерганный протяжный стон, а после – и в какофонию, рвущую барабанные перепонки. То, что еще миг назад было тромбоном Валентия Конимирского, пожрало своего владельца, увеличилось и превратилось в странную фигуру, издающую стрекочущие звуки на грани человеческого слуха. Музыкально-органически-металлический монстр зловеще лоснился в утреннем свете, всасывая из окрестностей фаги. Этот отрезок Пулавской, должно быть, насыщался ими долго и осторожно, чтобы не вызвать тревогу охранных чароматов столицы. Теперь тварь втягивала фаги в себя, набираясь сил для молниеносного нападения.
Прыгнула над стражниками к голове королевской колонны. Визг раздираемого металла долетел до площади Люблинской Унии с одной и станции метро «Виланова» – с другой стороны. Одновременно тварь продолжала меняться, новой формой усиливая мощь звуковой магии. Создала четыре конечности, из взбухшего человеческого тела проклюнулась золотистая шея, гибкая и длинная, металл врастал в мышцы и музыку.
Это был типичный, но развитый ловушконь, – контактная мина, – инициированный проклятием Черных. Он должен был подобраться поближе к королю и взорваться.
Ловушконь прыгнул снова. Звук и тело ударили в нанокадабровую защиту, которую уже ставили эльфы и люди из Бюро государственной безопасности. Загремели автоматы. Боевые энписы, формируемые окружившими короля придворными, метнулись к монстру.
Скрежещущая мелодия стихла. Тварь исчезла.
На асфальте лежало мертвое, окровавленное, разорванное изнутри тело Валентия Конимирского, двадцатитрехлетнего пожарника из Длугоцка, считавшего приезд в столицу и игру для короля важнейшим из того, что случилось за всю его жизнь.
Как оказалось – и последним.
Болеслав VI Арр’Рит, король эльфов и людей, спешился. Не обращал внимания на окружавшее его замешательство – на чародеев, ставивших эгиды, снайперов, высматривавших очередные угрозы, рыцарей, что формировали защитный строй. Он неторопливо подошел к лежащему телу, присел на корточки. Склонил голову так, что заплетенные в косички седые волосы скрыли его лицо. Поэтому никто не мог ни услышать, ни увидеть, что шепчут губы короля.
Прежде чем встал, правая рука его – та, единственный жест которой вздымает горы, выжигает целые инкубаторы балрогов, замедляет время, – закрыла глаза Валентию.
Потом он произнес телепортационное заклинание и исчез.
Ведь король проезжает по городу лишь затем, чтобы все, пусть и не отрываясь от повседневных занятий, могли засвидетельствовать его величие. Чтобы бесплодные пары наконец-то дождались потомства. Чтобы королевская столица была укреплена.
Теперь же он вернулся в Замок.
А на улице Пулавской, почти на углу Мадалинского, началось расследование.
Идея этой антологии появилась давно. В сентябре 2014 года мы впервые обсудили её с директором издательства "Клуб семейного досуга" -- и было принято решение: делать!
Теперь, 13 месяцев спустя, антология объёмом почти в 600 страниц уже на пути в типографию. Это первый опыт такого рода. Обычно наши составители работают только с текстами, написанными на русском, мы же решили сломать эту формулу. Рядом с произведениями авторов из Беларуси, России и Украины в "Век волков" вошли рассказы и повести современных польских фантастов. Собственно, и название антологии дала повесть Ярослава Гжендовича -- не раз премированная и, пожалуй, особенно актуальная в наши дни.
В книгу вошли как произведения, уже известные читателю, так и новые, написанные специально для антологии. Первая презентация, автограф-сессия с рядом авторов и предпремьерные продажи состоятся в Киеве 31 октября, на фестивале фантастики LiTerraCon-2015.
Ниже я приведу содержание и аннотацию, а чуть подробнее об отдельных авторах стану писать в ближайшие несколько недель, пока книга будет печататься и ехать в книжные магазины...
цитата
От составителя
Ольга Онойко. Образ жизни.
Михаил Назаренко. Носатый и фавн.
Анджей Сапковский. Испанский крест (пер.В.Аренева).
Любовь и Евгений Лукины. Строительный.
Яцек Комуда. Ересиарх (пер. С.Легезы).
Кайл Иторр. Когда рушится мир.
Марина и Сергей Дяченко. Слепой василиск.
Фёдор Чешко. Ржавая судьба.
Анджей Сапковский. Музыканты (пер. С.Легезы).
Кир Булычёв. Поступили в продажу золотые рыбки.
Генри Лайон Олди. Кое-что о вампирах и драконах.
Мария Галина. Ганка и её эльф.
Анджей Сапковский. Золотой полдень (пер. С.Легезы).
Святослав Логинов. Зверь именем Каркадил.
Сергей Малицкий. Сито.
Владимир Аренев. Белая Госпожа.
Юлия Зонис. Говорящий с ветром.
Анджей Сапковский. Случай в Мисчиф-Крик (пер. С.Легезы).
Олег Силин. Заклинаю тебя своей песней.
Сергей Булыга. Степанова хата.
Сергей Легеза. Простецы и хитрецы.
Анджей Сапковский. Тандарадай! (пер. С.Легезы).
Андрей Валентинов, Марина и Сергей Дяченко, Г.Л.Олди. Чертова экзистенция.
Томаш Колодзейчак. Не одолеть доцента! (пер.С.Легезы).
Дмитрий Колодан. Тяжесть рыб.
Ярослав Гжендович. Век волков (пер.С.Легезы).
Нина Цюрупа. Проблемы воспитания нового поколения.
И издательская аннотация: "Самые интересные фантасты Восточной Европы — Анджей Сапковский, Генри Лайон Олди, Марина и Сергей Дяченко, Святослав Логинов, Кир Булычев и другие — делятся своими историями о доблести и отчаянии, о долге и выборе, о грани между мирами, которая иногда становится слишком тонкой…
Рассказы стремительно перенесут вас из средневековой Франции в Берлин перед Второй мировой, из дачного поселка у озера — в дворцовые покои народа Холмов, со склонов Карпат — в Речь Посполитую. Падшие ангелы и вампиры, драконы и ведьмаки, колдуньи и эльфы, древние боги и существа, которым нет имени, ждут встречи с вами!"
облако тэгов
